Поймай меня, если сможешь: хорошая практика
Поймай меня, если сможешь:
Хорошая практика
Хорошая практика
John Divola, Dark Star B, 2008
В РАМКАХ сборника актуальная теория
Поймай меня, если сможешь: Возможности и задачи художественного исследования
II часть — Хорошая практика. Good practice
1 923 слов
4 теоретика
3 ссылки для самостоятельного изучения
Автор материала: Алена Королева
художница, студентка направления Art & Science НИУ ИТМО, выпускница Санкт-Петербургской художественно-промышленной академии
имени А.Л. Штиглица
имени А.Л. Штиглица
Анализ построен на базе эссе Мики Ханнулы Поймай меня, если сможешь: Возможности и задачи художественного исследования (Catch Me If You Can: Chances and Challenges of Artistic Research), впервые опубликованном в журнале Art&Research в 2009 году.
Мика Ханнула (Mika Hannula) (р. 1967) - писатель, куратор, арт-критик. С 2005 по 2012 занимал должность профессора художественных исследований на факультете изящных, прикладных и перформативных искусств университета Гетеборга, Швеция. С 2000 по 2005 год являлся ректором Академии изящных искусств (Academy of Fine Arts), Хельсинки, Финляндия. Живет и работает в Берлине.
Marina Abramović, Art must be Beautiful. Artist must be Beautiful. Фото: www.muhka.be
Что такое хорошая практика?
Эссе посвящено возможностям и задачам художественных исследований — полю производства знаний, которое только разрабатывает свои габитус, привычки и критерии. И это постоянное развитие становится открытием и призывом к действию. Мы рассмотрим художественное исследование как практику, с каждым новым контекстом вбирающую в себя новые качества и содержание; практику, по своим собственным внутренним законам определяющую, что важно, а что незначительно*.
*Здесь и далее полужирным шрифтом обозначены выдержки из статьи Мики Ханнула
*Здесь и далее полужирным шрифтом обозначены выдержки из статьи Мики Ханнула
В прошлом материале мы рассмотрели разные школы художественного исследования и то, какие подходы способствуют его развитию, а какие перекрывают воздух. Мы говорили о внешней, коллаборативной стороне процесса, демократии опытов и возможности параллельного существования противоречий.
В этот раз обратимся к «внутренностям» практики и, держа в уме заключение прошлого материала (практика должна быть регулярной), через обращение к Аристотелевской этике продвинемся дальше, отвечая на вопрос: Что значит хорошая практика и чем она отличается от просто практики?**
** Здесь и далее обыкновенным шрифтом обозначены комментарии автора статьи — Алёны Королёвой
В этот раз обратимся к «внутренностям» практики и, держа в уме заключение прошлого материала (практика должна быть регулярной), через обращение к Аристотелевской этике продвинемся дальше, отвечая на вопрос: Что значит хорошая практика и чем она отличается от просто практики?**
** Здесь и далее обыкновенным шрифтом обозначены комментарии автора статьи — Алёны Королёвой
Отталкиваясь от исследований этики и философии Аристотеля, определим хорошую практику в контексте художественного исследования и ответим на вопрос:
какие добродетели создают собой практику?
какие добродетели создают собой практику?
Фото: kadk.dk
Основная идея Аристотеля удивительно проста: хорошая практика рождается из хорошей практики. Практика — какой бы она ни была — рассматривается не как что-то статичное, стабильное, заданное, а как что-то постоянно развивающееся и открытое вызовам внутри сферы и со стороны внешнего мнения.
Семантическое кольцо «хорошая практика рождается из хорошей практики» приглашает вернуться к основам практической деятельности, предлагая ответ на вопрос: Что делает практику такой, какая она есть, и что делает ее лучше?
Семантическое кольцо «хорошая практика рождается из хорошей практики» приглашает вернуться к основам практической деятельности, предлагая ответ на вопрос: Что делает практику такой, какая она есть, и что делает ее лучше?
Francis Alÿs, The Green Line, 2004
Цитируя Аристотеля: «...подобно тому как у флейтиста, ваятеля и всякого мастера да и вообще (у тех), у кого есть определенное назначение и занятие (praxis), собственно благо и совершенство (to ey) заключены в их деле (ergon)... [1]». Следовательно, главное заключается в акте действия и в переживании этого акта.
Что мы делаем и в чем смысл того, что мы делаем? Обратившись к самопониманию, сформулируем: хорошая жизнь — это жизнь, потраченная в поисках хорошей жизни. Перед нами стоит задача бесконечного исследования, заключающаяся не в пункте прибытия, а в нашей способности путешествовать и наслаждаться этой ужасно неровной дорогой. Суть поиска состоит в этике недостижимого, в лелеянии и уважительном отношении к абсурдности жизни.
Касательно исследований, это означает, что мы никогда не получим четких, всеобъемлющих ответов. Все, что мы можем, это яснее формулировать контексты через процессы практики, без поисков подлинной сущности, без охоты на «осязаемое». Чтобы не было ничего, что можно было бы «сбить». Исследование — это не фильм Джона Уэйна, а процесс, который должен оставаться открытым и поддерживаться в своей открытости.
Что мы делаем и в чем смысл того, что мы делаем? Обратившись к самопониманию, сформулируем: хорошая жизнь — это жизнь, потраченная в поисках хорошей жизни. Перед нами стоит задача бесконечного исследования, заключающаяся не в пункте прибытия, а в нашей способности путешествовать и наслаждаться этой ужасно неровной дорогой. Суть поиска состоит в этике недостижимого, в лелеянии и уважительном отношении к абсурдности жизни.
Касательно исследований, это означает, что мы никогда не получим четких, всеобъемлющих ответов. Все, что мы можем, это яснее формулировать контексты через процессы практики, без поисков подлинной сущности, без охоты на «осязаемое». Чтобы не было ничего, что можно было бы «сбить». Исследование — это не фильм Джона Уэйна, а процесс, который должен оставаться открытым и поддерживаться в своей открытости.
Чтобы читать дальше, купите ТЕМУ