Непредставимое в современном искусстве
16 теоретиков
5 606 слов
15 ссылок для самостоятельного изучения
АВТОР КУРСА: ЕЛИЗАВЕТА ДРЕМОВА
Культуролог, фотограф
Магистр Российского государственного факультета культурологии, занимается исследованиями в области фотографии.
Окончила Новосибирский государственный университет по специальности "история" (2009-2014), обучалась по программе Фотодепартамента "Преодолевая фотографию" (2015-2016).
Работает над индивидуальными и групповыми фотопроектами, посвященными памяти и феномену исчезновения.
Магистр Российского государственного факультета культурологии, занимается исследованиями в области фотографии.
Окончила Новосибирский государственный университет по специальности "история" (2009-2014), обучалась по программе Фотодепартамента "Преодолевая фотографию" (2015-2016).
Работает над индивидуальными и групповыми фотопроектами, посвященными памяти и феномену исчезновения.
- АВТОР КУРСА: ЕЛИЗАВЕТА ДРЕМОВАКультуролог, фотограф
Магистр Российского государственного факультета культурологии, занимается исследованиями в области фотографии.
Окончила Новосибирский государственный университет по специальности "история" (2009-2014), обучалась по программе Фотодепартамента "Преодолевая фотографию" (2015-2016).
Работает над индивидуальными и групповыми фотопроектами, посвященными памяти и феномену исчезновения.
Травма как реакция на невыносимое страдание превышает наши перцептивные возможности, наш чувственный опыт. Событие в прошлом, разрывает щит сознания, обычно защищающее нас от излишних внешних раздражений. Особенность такого рода события в том, что оно не находит себе место в нашем жизненном опыте. В ситуации травмы мы не способны познать случившееся, принять его смысл. Характер травмы определяется разрывом между видением и знанием, непрерывным запаздыванием, смещением, отсрочкой травматического события. Оно выпадает из символического порядка и навязчиво возвращается в ужасающем виде как симптом (ночные кошмары, психопатологические реакции и расстройства). Коллективная травма характеризуется деформацией коллективного тела, распадом идентичности. Согласно культурологу Кэти Карут, травма имеет специфику продолжаться в телах потомков тех, кто её получил, и, таким образом, становиться коллективным переживанием. Исцеление травмы связано с работой скорби, которая, пройдя все свои этапы от отрицания случившегося к отделению себя от объекта утраты, завершается новым конституированием своего «я», осознанием различия между ужасающим прошлым и настоящим.
Вторая тема курса описывает различные теоретические подходы к искусству травмы, рассказывает о возможностях художественной практики после Холокоста и предоставляет анализ работ современных авторов, которые выполняют работу скорби, обращаясь к травматическим воспоминаниям прошлого. Ввиду своего непрерывного ускользания от репрезентации травма не может быть представлена и изображена, а значит присутствовать в самом изображении как некий знак. Она простирается по ту сторону всякой видимости. Её присутствие может быть обнаружено только как некая дополнительность или несимволизированный остаток. В связи с этим встаёт закономерный вопрос о работе с травмой в визуальном искусстве.
Для начала следует сделать несколько замечаний относительно интерпретаций понятия непредставимое в эстетической мысли. Французский философ Жан Франсуа Лиотар связывает непредставимое в современном искусстве с такой категорией эстетики как возвышенное:
«Оно имеет место тогда, когда воображению, напротив, не удаётся представить какой-либо объект <...> Это — такие идеи, представление которых невозможно, они, следовательно, не дают никакого познания реальности (опыта), они налагают запрет на свободное согласование способностей, производящее чувство прекрасного, они препятствуют формированию и стабилизации вкуса. Их можно назвать непредставимыми».
«Оно имеет место тогда, когда воображению, напротив, не удаётся представить какой-либо объект <...> Это — такие идеи, представление которых невозможно, они, следовательно, не дают никакого познания реальности (опыта), они налагают запрет на свободное согласование способностей, производящее чувство прекрасного, они препятствуют формированию и стабилизации вкуса. Их можно назвать непредставимыми».
Целью современной живописи Лиотар считает, как раз то, что она даёт «увидеть, что имеется нечто такое, что можно помыслить, но нельзя увидеть»
Уильям Тёрнер, Кораблекрушение, 1805
В классической эстетике, например, у Эдмунда Бёрка и Иммануила Канта, возвышенное связывается с величественностью, огромностью и несоизмеримостью возвышенного объекта с человеком. Анализ Бёрка основан на чувственно-эмоциональном воздействии объектов. Прекрасное приносит нам чувство позитивного удовольствия, оно упорядочено и оформлено.
Свойствами возвышенного становятся неизвестность, мрак, сильное удивление, возбуждение, ожидание возможных лишений. Возвышенное имеет двойную структуру: за счёт своей мощи оно вызывает чувство тревоги и даже ужаса, но чтобы стать эстетическим чувством оно должно находиться в удалении, на расстоянии от нас. Угроза продолжает присутствовать, но её воздействие приостанавливается. В связи с этим возникает определённое облегчение, негативное удовольствие от исчезновения неудовольствия. В результате такой задержки мы можем почувствовать усиление наших чувств или «восторженный ужас» (delightful horror): «Ужасает то, что происходящее не происходит, перестает происходить».
Свойствами возвышенного становятся неизвестность, мрак, сильное удивление, возбуждение, ожидание возможных лишений. Возвышенное имеет двойную структуру: за счёт своей мощи оно вызывает чувство тревоги и даже ужаса, но чтобы стать эстетическим чувством оно должно находиться в удалении, на расстоянии от нас. Угроза продолжает присутствовать, но её воздействие приостанавливается. В связи с этим возникает определённое облегчение, негативное удовольствие от исчезновения неудовольствия. В результате такой задержки мы можем почувствовать усиление наших чувств или «восторженный ужас» (delightful horror): «Ужасает то, что происходящее не происходит, перестает происходить».
Кант опирается уже не на психологическое воздействие объекта, его идея в том, что прекрасное и возвышенное – это категории рассудка и разума, а не чувства. Согласно Канту, прекрасное связано с представлением о качестве, а возвышенное – о количестве. Поэтому прекрасное относится к форме предмета, возвышенное, напротив, может присутствовать в бесформенных объектах.
Посредствам него представляются безграничность и тотальность, «то, что велико помимо всякого сравнения». Речь может идти, например, о природных силах, которые превосходят силы человека. При виде необъятного горного пейзажа воображение достигает своего предела. Мы не можем постичь нашими органами чувств эти могущественные силы, возникает ощущение несоразмерности его воображения с идеей целого.
Вместе с этим, согласно Канту, все грандиозное будет малым по сравнению с идеей разума. Мы не можем объять колоссальное, но мы можем его помыслить. При созерцании разбушевавшегося океана душа наблюдателя проникается чувством, которое возвышенно, «побуждается оставить чувственность и заняться идеями».
Поэтому для Канта способность эстетического суждения о возвышенном показывает величие человеческого разума. Несоответствие между способностью оценивать величину вещей этой идее будет пробуждать, согласно Канту, чувство нашей сверхчувственной способности. То есть не объекты возвышенны сами по себе, а идея возвышенного порождается нашей разумной природой. Представление о возвышенном побуждает душу мыслить недосягаемость природы как представление идей. Как продолжает Лиотар в своей аналитике возвышенного у Канта, «бессилие воображения ищет возможность увидеть даже то, что не может существовать и, тем самым, стремится примирить свой объект с объектом разума». Таким образом, происходит возвышение души нравственными силами человека над страстями и сверхчувственными силами.
Посредствам него представляются безграничность и тотальность, «то, что велико помимо всякого сравнения». Речь может идти, например, о природных силах, которые превосходят силы человека. При виде необъятного горного пейзажа воображение достигает своего предела. Мы не можем постичь нашими органами чувств эти могущественные силы, возникает ощущение несоразмерности его воображения с идеей целого.
Вместе с этим, согласно Канту, все грандиозное будет малым по сравнению с идеей разума. Мы не можем объять колоссальное, но мы можем его помыслить. При созерцании разбушевавшегося океана душа наблюдателя проникается чувством, которое возвышенно, «побуждается оставить чувственность и заняться идеями».
Поэтому для Канта способность эстетического суждения о возвышенном показывает величие человеческого разума. Несоответствие между способностью оценивать величину вещей этой идее будет пробуждать, согласно Канту, чувство нашей сверхчувственной способности. То есть не объекты возвышенны сами по себе, а идея возвышенного порождается нашей разумной природой. Представление о возвышенном побуждает душу мыслить недосягаемость природы как представление идей. Как продолжает Лиотар в своей аналитике возвышенного у Канта, «бессилие воображения ищет возможность увидеть даже то, что не может существовать и, тем самым, стремится примирить свой объект с объектом разума». Таким образом, происходит возвышение души нравственными силами человека над страстями и сверхчувственными силами.
Барнетт Ньюман, Ньюман, Canto VII from 18 Cantos, 1963
Задание 1
на 3 минуты
Узнав про возвышенное, подумайте, где и как в обыденной жизни мы можем столкнуться и пережить этот феномен? Запишите 3-5 примеров.
на 3 минуты
Узнав про возвышенное, подумайте, где и как в обыденной жизни мы можем столкнуться и пережить этот феномен? Запишите 3-5 примеров.
Медиа
- Проекция.Медиа
- Яндекс.Дзен
Мы принимаем платежи международными картами из любых стран через сервис Payselection